Юлиан Попов из European Climate Foundation оказался в центре всеобщего внимания, выступая на конференции, посвященной "будущему Юго-Восточной Европы без проекта "Южный поток", в Амстердаме, Нидерланды.
Попов отметил разницу между политическими драйверами, актуальными экономическими прогнозами и "реальностью", когда речь идет о реализации подобных проектов.
"Южный поток", – вспоминает он, - был очень политически мотивированным проектом, поэтому он был очень нереалистичным".
"В этом смысле его замена тоже крайне нереалистичный проект, который не связан с прогнозами спроса на газ", – полагает он.
Кроме того, он объяснил, что такие страны, как Болгария, могут быть на 100% зависимы от российского газа, однако на газ приходится лишь 10-12% первичного спроса страны. А такие страны, как Македония и Албания, фактически не потребляют газ.
Если подобные проекты будут построены, спрашивает Попов, могут ли они что-то изменить? И сам же отвечает на свой вопрос: "Можно поставить 100 млрд куб. м в Болгарию, однако она будет использовать не более 3 млрд куб. м, и нет никаких оснований ожидать роста спроса".
Он связал это с либерализацией рынка, которая снижает спрос, а также с энергоэффективностью, которая стала одним из приоритетов в странах Юго-Восточной Европы.
По его мнению, если не случится значительный промышленный бум и если газ не заменит уголь, спрос на газ в регионе останется на текущем уровне или даже немного снизится.
Что касается Хорватии, то Владимир Дурович, директор по стратегическому развитию в компании Plinacro, отметил, что в результате событий, связанных с отменой "Южного потока", "Газпром", напротив, имеет возможность построить "Турецкий поток" до Турции, для которой положение "газотранспортного узла" для других рынков воспринимается совсем иначе.
Что касается вопроса о том, насколько необходимы странам Юго-Восточной и Центральной Европы такие проекты, то, по мнению Яноса Фейера, главы оператора ГТС Венгрии FGSZ, ответ не ясен.
Вспоминая времена, когда эти страны находились под влиянием Советского Союза, он заявил, что в то время они были полностью зависимы от российского газа и отношения были односторонними.
Вот как Фейер охарактеризовал ситуацию в этих странах сегодня: "Пока неясно, будет ли Украина отключена от газа и будет ли построен новый проект в Турцию. Мы должны отнестись к этому серьезно, нравится нам это или нет".
Он также отметил, что Венгрия стала первой страной, которая построила трансграничный газопровод из Австрии после отключений в 2009 г. Тем не менее Венгрия зависит от российского газа.
"Мы должны жить с этим, независимо от того, согласны мы с этим или нет", - заявил он. Венгрия, по его словам, имеет трансграничные газопроводы с шестью из семи соседних стран.
Он также упомянул проект под названием "Тесла", в котором будут принимать участие такие страны, как Венгрия, Македония, Сербия и Греция, а также трансевропейский газопровод Eastring компании Eustream.
"Благодаря этим проектам мы решим этот вопрос", - заявил он. "Страны в этом регионе знают, что мегапроекты зависят от того, получат они поддержку от ЕС или нет, поэтому мы считаем, что небольшие шаги и сотрудничество между странами – это перспективное решение", – отметил Фейер.
Предраг Груйичич из секретариата Энергетического сообщества вспомнил, что Энергетическое сообщество выражало свою обеспокоенность в отношении проектов, подобных "Южному потоку".
"Однако страны рассматривали проект с точки зрения инвестиционных возможностей – вот о чем мы постоянно забываем. Экономики стран, участвующих в проекте на Балканах, в таком плохом состоянии, что для них это была отличная возможность увеличить ВВП хотя бы на 1-2%", - считает он.
Груйичич отметил, что многие страны начинают реформировать свой газовый рынок и подобный проект дает им возможность принимать реформы и занять более выгодную позицию в переговорах.
Небольшие региональные проекты по строительству трансграничных трубопроводов, по его мнению, являются ключом к справедливому ценообразованию.
"Не думаю, что этот регион всегда будет зависим от российских поставок", – полагает он.
"Мы не говорим о том, что этим странам нужно искать другие маршруты поставки и других поставщиков, которые обеспечат большую безопасность поставок. Но эти небольшие трансграничные газопроводы помогут им", – заявил он.
Однако, как полагает заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов, «коллеги очень странно смотрят как на «Южный поток», так и на его преемника «Турецкий поток». Суть этих проектов не столько в обеспечении перспективного роста потребления газа, а в обеспечении безопасности поставок».
Фролов напоминает, что у нашей страны с Украиной до 2019 года заключён транзитный договор, однако существует масса вопросов, связанных с как с деятельностью руководства Украины, так и с состоянием украинской газотранспортной системы (ГТС).
«Суммарная протяжённость ГТС Украины составляет 35,71 тыс. км. Система требует постоянных денежных вложений на ремонт и модернизацию. Но Украина с 2011 года не раскрывает данные об объёмах этих вложений, да и до того эти объёмы были недостаточны. В 2011 году на её реконструкцию планировалось направить примерно 387 млн долларов. А по мнению проводивших соответствующее исследование экспертов Mott MacDonald, требовалось минимум в 1,8 раза больше (4,8 млрд долларов за 7 лет). Это было не единственное исследование, которое проводилось по этому вопросу к 2011 году. Оценки объёмов денежных средств, необходимых для реконструкции украинской ГТС, отличались в разы – от 2,5 до 10 млрд долларов. С тех пор единственное, что вкладывалось в газотранспортную сеть этой страны – заклинания призыва западных инвестиций,» - отмечает аналитик.
«Инвестиции не идут. А денег труба с каждым годом требует всё больше и больше. Что с ней будет после 2019 года – большой вопрос, но проверять на собственном опыте запас прочности украинской ГТС (и украинской государственности) «Газпром» явно не хочет. И платить за её реконструкцию – тоже. Что характерно, европейцы также не горят желанием вкладывать деньги в эту ГТС, отделываясь общими словами о гарантиях надёжности поставок и мотивационными кричалками в стиле «рынок вам поможет», - считает он.
Имея такие исходные данные, что должен сделать поставщик энергоресурсов, который печётся о надёжности своих поставок?
По мнению Фролова, необходимо строить альтернативный маршрут. Чем, собственно, «Газпром» и занимается.
Аналитик подчеркивает: «Логика «Турецкого потока» не в конкуренции с украинским маршрутом, а в создании альтернативы украинскому маршруту. В идеале именно украинская труба становится альтернативой, которую можно задействовать, если возникнет потребность в росте поставок».
Помимо этого, он напоминает, что частью проекта «Южный поток» был «Южный коридор», то есть расширение газотранспортных мощностей на юге России.
«Юг нашей страны традиционно был крайне уязвим во время пикового потребления газа. Сейчас все риски, благодаря подготовительной работе в рамках «Южного коридора», полностью устранены. Это, кстати, к вопросу о финансовой составляющей проекта. Может, стоит и про социальную составляющую не забывать?»
Что касается основных покупателей газа «Турецкого потока», то, как отмечает Фролов, это Турция, Италия. «Вместе эти страны возьмут больше половины объёмов», - считает он.
«Балканы потребляют около 10 млрд куб м российского газа. Как они могут «избавиться от зависимости» – найти деньги, найти поставщика, построить газотранспортные мощности. Но их объёмы настолько малы, что деньги под такой проект найти будет трудно. Но главный вопрос – а зачем? Две из четырёх ниток «Турецкого потока» обеспечат потребности Турции и реверсом по существующим газопроводам – потребности Балкан. Будет ли там значительный рост потребления – сомневаюсь. Это не касается ЕС в целом. Там планируется с 2016 года выводить старые угольные электростанции, которые можно заместить существующими газовыми».
|
